Мой дом там, где твоё сердце (pg-13, кроссовер с Хоббитом Дж. Р.Р. Толкина))

[Zuzuka INC]

Название:Мой дом там, где твоё сердце
Саммари: Хоббит-Джон, врач, находит раненого Шерлока-дракона. Дракон оказывается вредный и несговорчивый, из-за травмы он не может летать и не хочет (а вернее боится - но гордость не позволяет сказать) покидать свою пещеру. Тогда Джон начинает приходить к нему каждый день. Поначалу они почти не разговаривают, но потом узнают друг о друге много интересного. Шерлок постепенно привязывается к Джону, хотя старается этого не показывать. И всё бы ничего, если бы не появились старые и опасные враги...
Размер: миди
Жанр: АУ, кроссовер, сказка
Персрнажи: Джон, Шерлок, Джим и все прочие ельфы
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: сильный закос в толкиенизм!

Итак, это пожалуй моя самая долгая и одновременно самая любимая работа по "Шерлоку". Началось всё с заявки, потом переросло просто в приятное написание и наконец фик вышел нууу... почти на финишную прямую. Это недобеченая выкладка, но основные блохи вычесаны. Итак, В ЗЕМЛЕ БЫЛА НОРА, А В НОРЕ ЖИЛ ХОББИТ...

Глава 1.

Глава 1. Дракон по имени Шерлок.

В земле была нора. А в норе жил хоббит. И это была не какая-то там грязная нора, где отовсюду торчат корешки и ползают жуки с червяками. Нет, нора была хоббичья, а значит – благоустроенная. Чистая и светлая, она была небольшой, всего несколько комнат и кладовых с круглыми аккуратными дверцами, и никаких лестниц, которые хоббиты, надо сказать, не жаловали.
Нашего хоббита звали Джон Хэммиш Уотсон, и происходил он из семьи врачевателей и знахарей. Издавна Уотсоны славились своими способностями; говорят, не было такого существа, которое не смог бы вылечить Уотсон, даже если не оставалось ни единого шанса на спасение. Однако имелась в их семействе одна черта, передающаяся из поколение в поколение, и смущающая другие, степенные и благородные, хоббитские семьи: Уотсоны не отказывали никому, будь то Громила-человек, хоббит или маленькая хрупкая фея. Их умелые руки спешили помочь всем, и подобное поведение вызывало в населении Хоббитании как уважение, так и некоторую оторопь. Хоббиты вообще старались не иметь дел с другими жителями Средиземья и за высшее благо почитали никогда никуда не вмешиваться.

Как и все хоббиты, Джон Уотсон был невысок. Добродушный, голубоглазый, с ловкими пальцами и светлыми, коротко обрезанными - для удобства – волосами, он отличался от соплеменников подтянутой и крепкой фигурой. Обычно к пятидесяти годам хоббит отращивал круглое брюшко, женился и переезжаел из маленькой холостяцкой норы в большую, семейную. Но Джон в силу то ли характера, то ли обстоятельств, так и не остепенился. Ему больше нравилось бродить по лугам, перелескам, да изредка заходить на рынок в Приречье в поиске редких трав. Многие о нем слышали, многим он помог, но еще ни к одному существу во всем мире Джону не хотелось возвратиться просто так, не как к пациенту, а по-дружески. До того момента, пока Джон не встретил одного раненого и очень ворчливого дракона.

В тот день Джон, восседая на маленьком крепеньком пони мышастого цвета, отправился в деревеньку Скарка, что притулилась у подножия Скарийских Холмов. Старый Бром сломал ногу - перепив пива, да свалился в погреб - и ему срочно понадобилась помощь врачевателя.
Путь Джона пролегал мимо старой каменоломни, давным-давно покинутой и людьми, и гномами. Яркое луговое разнотравье и кустарники перемежались здесь с потемневшими от времени мшистым булыжниками и старыми каменными блоками, которых особенно много валялось у входа в штольню. Живности в здешних местах почти не водилось, да и редко какой хоббит сворачивал в эту сторону, однако именно в этом покинутом всеми месте рос ацелас, целебная травка, о чудесных свойствах которой Уотсону рассказал один из Следопытов. Угрюмые и неразговорчивые, эти люди редко общались с кем-нибудь, но Джону довелось помочь им пару раз, за что Следопыты отблагодарили, как умели – знаниями и добрым прищуром глаз.
Джон спешился и оставил пони пастись на лугу, а сам стал обшаривать взглядом траву и заглядывать под камни. Наконец усилия его увенчались успехом; он присел и осторожно, маленьким ножичком, начал срезать вытянутые, пряно и свежо пахнущие листья «королевского листа».
Внезапно хоббиту почудился странный звук, больше всего похожий на глухой стон. Но кому тут стонать? Врядли в последние десять лет сюда наведывался кто-то, кроме Джона. И все же хоббит навострил уши и осмотрелся, ища следы пребывания чужаков. Ближе к каменоломне он наткнулся на не замеченные ранее детали: примятая кое-где трава, расчерченный длинными рваными бороздами дерн и свежие сколы на камнях, будто нечто большое прошло здесь.
«Большое, неуклюжее и когтистое» - добавил про себя Джон, нахмурившись.
Он спрятал собранный ацелас в полотняный мешочек, подвешенный к поясу, убрал нож и вернулся к своему пони, решив как можно скорее продолжить свой путь. Хоббиты никогда не отличались тягой к приключениям и опасностям, разве что неуемные Туки, в роду у которых, как гласит молва, водились эльфы. К своему сожалению (а может и удаче), Джон приходился им родственником. Матушку его звали Розалия Тук; будучи прекрасной женщиной, в отличие от отца Джона - Хэммиша Уотсона, доброго и отважного хоббита, она слыла страшной непоседой. Оба они погибли в стычке между людьми и орками недалеко от Приречья, едва Джону исполнилось двадцать.

Так вот, о родственниках и Туках. Стоило Джону взяться за луку седла, как ранее услышанный им звук повторился, только громче и выразительнее. Теперь в нем звучало страдание живого существа, так что сердце маленького хоббита сжалось от жалости (и немного от страха). Кто знает, как поступил бы Джон, не будь он Уотсоном и не теки в его жилах непоседливая туковская кровь, но он был тем, кто он есть. Поэтому Джон тяжко вздохнул, затем снял с пони свою походную сумку с самыми необходимыми мазями, травами и инструментами врачевателя, и отправился в ту сторону, откуда доносился звук - прямо к входу в заброшенную каменоломню.
Подойдя к темному провалу шахты, Джон пожалел, что не взял с собой огнива. Идти внутрь, не зная, что ждет тебя там, в липкой черной глубине, показалось ему как минимум глупостью.
- Эй, там кто-нибудь есть? – крикнул он в пустоту каменоломни. Конечно же, ему никто не ответил. Не считать же за слова едва слышный шорох? Джон сделал пару робких шагов вперед и неловко уточнил, - не бойся, я тебя не обижу.
«Как бы тебя не обидели… или не съели в качестве легкой закуски к чаю» - промелькнула в голове хоббита не слишком обнадеживающая мысль.
Темнота тихонько фыркнула и в ней загорелись два синих огонька.
- Как, ты думаешь, меня может обидеть хоббит? – спросил Некто насмешливо.
У Джона появилось дурацкое желание протянуть руку и погладить этот пушистый, с едва различимыми коготками, бархатный и почти осязаемый голос. Слишком звучный и глубокий, чтобы принадлежать маленькому существу.
- Откуда я знаю, если Вас не видно, - ответил хоббит и слегка прищурился, стараясь разглядеть своего собеседника. Однако сухая темнота надежно хранила свои секреты.
- Так ты просто хочешь на меня взглянуть? – тихо уточнил Некто.
- Я хочу Вас осмотреть!
- Зачем?
- Надоело слушать Ваши стоны.
- Я не стонал.
- Стонали.
- Нет.
- Да!

«Спокойно» - приказал себе Джон и сделал глубокий вдох, - «Он больной, просто больной. На голову».

- Я совершенно нормальный! - донеслось до хоббита возмущенное шипение, затем в каменоломне заворочалось нечто большое. Пара синих огоньков моргнула, а потом они превратились в огромные, с голову хоббита, бирюзовые в крапинку зрачки.
«Ну, конечно, кто еще будет мысли читать, как не дракон!» - пронеслось в голове у отшатнувшегося от неожиданности врачевателя-невелички.
Из недр шахты на хоббита взирала огромная, антрацитово-черная и чешуйчатая, голова, увенчанная костяной короной. Джон разглядел так же внушительную пасть с белоснежными клыками и несколько розовых пятнышек на месте выпавших чешуек.
- А теперь? Все еще хочешь? – спросил дракон и посмотрел на хоббита холодными прозрачными глазами с вертикальной полоской зрачка.
- Да,– твердо ответил Джон, жадно разглядывая чудесное существо. Неизвестно, как там другие драконы, но конкретно этот, на взгляд хоббита, был прекрасен. Прекраснее всего, что видел Джон за всю свою жизнь. Настолько красивый, что быть съеденным им не казалось такой уж ужасной участью, но хоббит благоразумно промолчал об этой своей мысли. - Кстати меня зовут Джон, Джон Уотсон, и я врачеватель.
- Я знаю, ты пахнешь целебными травами.
- Вы поэтому мне показались?
- Нет, мне просто нравится читать мысли всяких приблудившихся хоббитов, как ты только что решил! – недовольный дракон выпустил струйку дыма, - Мое имя Шерлок, я дракон, и мыслей я читать не умею, так что прекрати так усиленно об этом думать.
- Но как же вы…
- Да просто на твоем деревенском лице все и так доступно написано! Хватит быть идиотом, уважаемый Уотсон, их, знаете, и без вас полно.
Джон недовольно поджал губы, но промолчал. Он не знал, преподают ли драконам правила вежливости, но, по крайней мере, Шерлок о них точно не слыхивал.
- Многоуважаемый дракон… - начал хоббит чуть-чуть издевательски (самую малость!).
- Шер-р-лок, пожалуйста.
- Кхем,.. нда. В таком случае, скажите мне, Шерлок, что с вами приключилось и где болит.
- Все в порядке.

О, Эльберет! Этот дракон его доконает. Ну почему он настолько упрям?

- Вы, конечно, первый на моей памяти живой дракон, которого я видел, но для вас что, нормально терять чешую? – Джон сложил на груди руки и постарался изобразить суровый взгляд.
- Может быть, - дракон философски закатил глаза к небу.
- Шерлок!!!
- Я не хочу, чтобы ты меня осматривал, - процедила эта… ящерица.
Хоббит заметил, что глаза Шерлока сменили цвет, с бирюзы на серый осенний сумрак, а сквозь зубы опять прорывается стон. Дракон явно мучился от боли, но никак не хотел это признать.
- Тогда вот, - Джон достал весь собранный запас «королевского листа» и бесстрашно просунул между драконьих зубов, - и не смей выплевывать! Это немного облегчит боль.
Шерлок высунул кончик раздвоенного языка, выдохнул струйку дыма из ноздрей и наконец признал:
- Ладно, может от тебя и будет толк.
Тучи в драконьем взгляде снова разошлись, и Джон поздравил сам себя. Кажется, он научился угадывать ощущения своего пациента.
- Тогда вылезай, я не смогу провести осмотр, пока не увижу тебя, - попросил он Шерлока, с удивлением отметив, как легко перешел с уважительного «Вы» на панибратское «ты». Потрясающе! Это же дракон, самый настоящий живой дракон.
- Нет.
Да какой дракон, дите натуральное, недостойное уважительного обращения!
- Хватит капризничать, Шерлок! Дай тебе помочь, или я пошел отсюда, - Джон уже понял, что заставить его странного пациента делать, что его просят будет очень трудно, но старался не отчаиваться. - Ты, знаешь ли, не единственный, кому требуется моя помощь.
- Вот и катись к ним, - буркнул Шерлок и скрылся в темноте каменоломни.

- Ты не дракон, Шерлок, ты зануда! – крикнул Джон вслед.
- От зануды слышу, - донеслось до него обиженное драконье.
Уотсон понял, что большего от упрямца сегодня не дождется, но все же еще потоптался у зева штольни.
- Я вернусь. Завтра! – прокричал хоббит в темноту шахты и, постоянно оглядываясь, побрел к своей лошадке.
Когда он отошел достаточно далеко, чтобы не услышать, дракон шепнул «Я буду ждать, Джон» и устало прикрыл слезящиеся глаза.

Глава 2.

Глава 2.

ГЛАВА 2. КАК ПРИРУЧИТЬ ДРАКОНА

Джон прочитал все книги и все истории, которые только нашел про драконов, но способ их излечения обнаружил только один. То есть, способов, конечно, было много – проткнуть копьем, утопить, скинуть на скалы, залить в пасть свинца – но в итоге все равно выходило, что дракон должен издохнуть. Потому что они «хитрые, коварные, жадные и зело ужасные твари, охочие до свежего живого мясца».
Хоббиту Шерлок не показался ни ужасным, ни коварным, ни просто злым. Он даже не спал на груде золота, как полагалось приличному дракону. Только ворчал, капризничал, и закатывал свои бирюзовые глаза с влажной поволокой, будто вот-вот заплачет.
«Все ясно» - решил Джон и поставил тоненькую гномью книжечку с ужасными иллюстрациями убитых драконов обратно на книжную полку, - «Мне просто попался неправильный дракон. Будем лечить». Хоббит собрал свою лекарскую сумку, прихватил много чистой ткани и бутыль гномьего самогона для дезинфекции, кое-какую посуду и вышел из дома.
Над деревушкой Талка только поднималось румяное утреннее солнце, а хоббиты уже сновали по своим маленьким, но важным делам; время как раз было между первым завтраком и вторым, самое то, чтобы заняться ежедневными заботами. Джон скользил взглядом по ухоженным огородам, сочным лугам с яркими цветами, вежливо отвечал на приветствия загорелых, улыбающихся жителей в пестрой одежде и чувствовал себя почти счастливым. «Почти» - потому что ни на миг не забывал про одного глупого дракона, который сейчас наверняка сидел в темном каменном мешке и мучился от боли.
«Интересно, каково это быть драконом и парить в воздухе?» - подумал Уотсон. Он немедленно представил себе смутную черную фигуру с крыльями, рассекающую облака, и глаза, в которых отражается небо, и тихо вздохнул. Хотел бы он увидеть это наяву. Шерлок ведь умеет летать?
Приблизившись к небольшой общественной конюшне. Джон приветственно махнул рукой конюху Хобу Подхолмсу. Тот расплылся в улыбке и немедленно вывел врачевателю толстого серого пони по кличке «Бочонок», на котором обычно разъезжал Джон. Уотсон любил этого пони, но из-за огромной занятости не решался выкупать, ведь кто-то должен был следить за конягой. Хоба же он когда-то вылечил от легочного недуга и теперь этот хоббит старался помочь врачевателю, чем мог. Именно благодаря конюху Бочонок выглядел столь ухоженно и всегда был к услугам врачевателя.
- Спасибо, Хоб, - поблагодарил Джон и взгромоздился на Бочонка, закрепляя свою сумку у того на седле.
Путь ему предстоял не то чтобы долгий, но все же неблизкий, к тому же на этот раз Джон решил немного покружить, путая следы. Начитавшись о всех тех вещах, что хотели сделать с драконами разумные расы Средиземья, исключая разве что отвратительных орков и гоблинов, которые в силу собственной злобы частенько сами приводили драконам добычу в обмен на помощь в терроре, хоббит решил, что лучше всего сохранить появление Шерлока в тайне. Дракон был болен и наверняка ослаб, поэтому убить его сейчас было бы очень просто.
С такими мыслями Джон и подъехал к старой каменоломне. Он решил проявить терпение и не отправился к Шерлоку сразу же. Вместо этого хоббит, собрав хворосту, запалил костерок, затем набрал из ближайшего ручейка чистой воды и принялся за второй завтрак, медленно перетекший в обед. Хоббиты всегда славились любовью к обильной и вкусной пище, и сегодня Уотсон решил использовать эту особенность для пользы делу. Драконы ведь тоже кушают и пьют, а Шерлок наверняка давно сидит голодный и ему придется покинуть свое укрытие, если он захочет поесть. Даже в столь пустынном, как это, месте, можно поймать зверье, особенно если этим займется хоббит. У их племени от роду меткий глаз, бесшумный шаг и великолепное умение метать камни – неоценимые навыки для охотника.
«Лишь бы не закусил мной или пони» - думал Джон, попивая ароматный травяной чай из большой походной кружки. На костре в котелке вскипал лечебный отвар для заживления ран и обезболивания. Джон добавил туда свежесрезанный «королевский лист» и поставил остужаться, а сам отправился ко входу в каменоломню.
- Шерлок! – осторожно позвал Джон, напряженно вглядываясь в темноту шахты. Зажечь факел он не рискнул, вдруг дракон сегодня не в духе. Так можно и без пальцев остаться, и без руки, да и вообще маленький хоббит Шерлоку на один укус, поэтому следует проявлять осторожность. Ато кто потом этого дурака чешуйчатого лечить будет? – Шерлок, выходи давай! Не притворяйся, что ты меня не услышал.
- Зачем? – раздался печальный шипящий ответ, - Ты даже не соизволил со мной поздороваться, Джон! Так зачем я буду тебе показываться?

О Эльберет! Гилтониэль! За что вы послали на мою голову этого дракона!

- Выходи, сегодня я намерен приступить к твоему лечению.
- Не хочу. Я занят.
- Чем же? – терпеливо уточнил хоббит.
- Считаю камни.
Считает. Камни. В каменоломне. Чудненько!
«Спокойствие, только спокойствие…» - Джон потер переносицу и на секунду зажмурился, пытаясь успокоиться. Склонный драматизировать упрямец-дракон, что может быт хуже?
- Шерлок, пожалуйста, - хоббит почти умолял, - Я хочу тебе помочь, но с каждым днем шансы на успех становятся все меньше. Вдруг твои раны загноятся, а кости срастутся неправильно, и я ничего не смогу сделать. – Джон сел на землю и закрыл лицо ладонями. При одной мысли о том, что Шерлок, чудесный красивый Шерлок, может умереть или, что много хуже, остаться калекой из-за собственной глупости, ему стало плохо и ужасно тоскливо.
- Ты плачешь? – в спину мягко, ласково толкнулось что-то большое.
- Нет, Шерлок, мне просто очень грустно.
- Ты странный, Джон. Драконов никто никогда не жалеет, никто по нам не грустит. Почему, Джон? Почему ты такой?
Хоббит обернулся и осторожно дотронулся до черной драконьей морды с большими, в россыпи темных точек, бирюзовыми глазами.
- Потому что я это я. И потому что ты, Шерлок, несмотря на свой ужасный характер, прекрасен, - просто сказал он.
- Мне раньше не говорили такого, - удивленно протянул дракон своим странным вибрирующим голосом, от которого у Джона волосы вставали дыбом и мурашки пробегали по позвоночнику.
- А что тебе говорили?
- «Сдохни, тварь», «будь ты проклят» и все в этом духе, - Шерлок хмыкнул, хотя в драконьем варианте это больше походило на короткое рычание.
- Я никогда такого не скажу.
- Ты правда думаешь, что я…
- Да.
- Когда увидишь меня всего, передумаешь, - мрачно уронил Шерлок.
- Никогда, - Джон улыбнулся, встал и протянул к дракону руки, - давай же, идем.
Он медленно стал отходить назад, а вздыхающий дракон начал потихоньку появляться из зева шахты. Сначала тяжелая узкая голова, потом передние лапы с острыми когтями, вытянутое угольно-мерцающее тело, задние лапы и длинный хвост с хищным зазубренным острием на конце. Шерлок был идеальным, убийственным, изящным, почти не тронутым. Если не брать во внимание изломанные, разодранные кожистые крылья, оставляющие за собой кровавый след и металлическое зловоние.
- Сейчас ты тоже скажешь, что я прекрасен? - тихо спросил Шерлок и положил голову на передние лапы, не отрывая от хоббита затянутого дождевыми тучами влажного взгляда, - я, дракон, который больше не может летать?
Внутри Джона что-то болело и переворачивалось. Он вспомнил, как представлял парящего в небесной лазури Шерлока, и ему стало еще больнее. Так больно, что из чистых голубых глаз хоббита покатились тяжелые прозрачные слезы. Они медленно ползли по его лицу, падали, впитывались в землю, оседали горькой росой на цветах и траве.
- Ты полетишь, Шерлок, я тебе обещаю, - наконец сказал Джон, твердо глядя в глаза Шерлока, - я смогу. Веришь?
Дракон моргнул и зрачки его превратились в синие озера, в которых, казалось, плескались звезды:
- Верю.

Глава 3

Глава 3. ГЛУПЕЙШАЯ ГЛУПОСТЬ.

Джон Хэммиш Уотсон, самый обычный хоббит из самой обычной деревеньки Хоббитании, с некоторых пор начал частенько поглядывать на небо и чему-то тихонько улыбаться. За ним всегда водились странности, но в последнее время он совсем замечтался: бормотал себе под нос, размахивал руками, постоянно спотыкался на ровном месте и частенько восклицал «шерлок тебя заговори!», что бы это ни значило. Жители Талки смотрели на своего врачевателя и по-доброму посмеивались, гадая и споря друг с другом о том, не влюбился ли этот хоббит, и если так, то в кого.
Сам Джон ни о какой любви не думал, у него на это не было времени; все его мысли захватил дракон, который не мог летать. Хоббит лечил Шерлока как умел – опаивал снимающими боль отварами, собирал по кусочкам переломанные крылья, резал их и зашивал. Работа была тонкая и опасная. Крылья быстро и зачастую неправильно срастались, приходилось снова ломать тонкие косточки, рассекать сухожилия, хрящи и складывать их как надо. Шерлок глухо стонал и цеплялся когтями за землю, оставляя глубокие борозды, но старался держаться. Иногда дракон затихал - может, терял сознание, может проваливался в дрёму, - и тогда Джон позволял себе привалиться к теплому драконьему боку и немного поплакать, от боли и страха за Шерлока, но даже в такие моменты его усталые руки продолжали работу.
Частенько, чтобы отвлечься и отвлечь, Джон рассказывал дракону незамысловатые хоббичьи сказки или воздушные эльфийские легенды. Шерлок внимательно слушал, а потом начинал сыпать вопросами и комментариями. Джон иногда даже не понимал, с ним он говорит или сам с собой.
- Как же гном мог отдать ожерелье бесплатно?! Это абсолютно невозможно, да, да, – бормотал дракон, жмурился, прикрывал и открывал глаза, иногда беспокойно дергал больными крыльями. - Только если это было не Право Представления и не долг Жизни. Опять же, это эльфы. Еще хуже людей. Нет, нет… о, да! Это же элементарно!
Джон смотрел на эту удивительно живую (для дракона) мимику и улыбался. Несмотря ни на что, крылья неплохо слушались Шерлока, чувствительность сохранилась, мышцы со временем тоже восстановятся.
«А значит, он обязательно сможет взлететь. Скоро» - размышлял хоббит и осторожно втирал в раны мазь на основе «королевского листа».
Джон не понял, когда между ними все изменилось. Просто однажды Шерлок покосился на него своим удивительным глазом, такого прозрачного голубого цвета, какого бывают только озерные воды в погожий денёк, и спросил:
- Хочешь, я расскажу что-нибудь о нас, о драконах?
Хоббит извлек из кармана платок, вытер испачканные в крови и мази руки и устало опустился в траву.
- Давай.
И Шерлок начал рассказывать, голосом, больше похожим на мурчание большой кошки, чем на драконий.
О грудах золота и сокровищ, что обычно наполняют пещеры драконов. О первородном огне, в котором они родились. О прекрасных городах, шпили которых сияют в рассветной дымке, и долинах с поющими цветами и страшными трясинами. О валларах и сотворении Средиземья. О приходе драконов в Арду из мира, где погасла Искра жизни.
- Значит, вы не создания Единого? – удивился Джон. Ему в голову и прийти не могло, что такое бывает. Он ведь был просто маленьким хоббитом и не задумывался о вопросах мироздания.
- Мы были, есть и будем сами по себе. Драконы приходят в мир одинокими и уходят тоже в одиночестве. Этот мир чужд нам, и мы платим ему тем же, - выдохнул Шерлок, затем положил голову на лапы и затих. Они немного помолчали, слушая, как поет ветер среди редких сосен и буков.
- Ты хочешь сказать, у тебя нет друзей? – наконец спросил Джон.
- Нет,- быстро произнес дракон, потом засомневался. - Наверное. Я не знаю. Может, у меня и есть один… друг.
«А есть ли друзья у меня самого?» - внезапно подумалось хоббиту. Те, кому он помог, были к нему добры, но близких отношений он ни с кем не заводил, такова уж участь хорошего врачевателя. Он должен дарить исцеление и любовь многим, поэтому Уотсон не видел для себя возможности существовать простой и приятной жизнью в окружении близких. Он даже не хотел этого. До сих пор. Но дракон и хоббит – это же невозможная глупость, да?
Хорошо, что хоть у Шерлока есть «друг», пусть он и сам в этом не очень уверен. Но ведь это Шерлок! С ним все не так, как с другими. И все же…
- Рад за него, - сказал дракону хоббит, чуть более обидчиво и горько, чем хотел.
Шерлок бросил на него хитрый искрящийся взгляд.
- Я тоже за тебя рад, Джон.
Сердце хоббита екнуло и в груди разлилось удивительное тепло, будто маленькое солнышко зажглось.
Джон лежал в покачивающейся на ветру траве, рассматривал плывущие по небу пушистые белые облака и едва сдерживал подступавшие к глазам счастливые слезы.
Хоббит и дракон это определенно глупейшая глупость! Но кто сказал, что невозможная?

Глава 4

ГЛАВА 4. ДРАКОНЬЯ ПРАВДА.

Сегодня Джон долго не мог заснуть, ворочался в постели с боку на бок, а когда наконец уснул, то увидел отвратительный сон. Будто он идет по лесу, где вместо деревьев одна высокая-высокая трава, и зовет кого-то. Но этот «кто-то» не откликается, и тогда хоббиту становится страшно, так страшно, как никогда до.
- Шерлок! – Джон сильно вздрогнул и подпрыгнул на кровати, со сна не понимая, где он находится. Его маленькое сердечко громко, беспокойно стучало и ныло.
Говорят, когда Единый создавал хоббитов, он не вложил в них ничего волшебного, даже малюсенькой искры магии. Зато он дал им большое сердце, любовь к миру и стойкость. Конечно, не все хоббиты так уж хороши, зачастую они бывают ленивы, глупы, даже злы и не хотят видеть ничего дальше собственного носа; но в них, мягких и наивных, есть гибкий стерженек, который не ломается даже в самые страшные времена. Именно он заставляет их пускаться в путешествия, из которых нет возврата, протягивать руку помощи заклятому врагу и безоглядно спешить на помощь друзьям.
В Джоне Уотсоне такой стержень тоже был, и сейчас он заставлял его беспокойно носиться по собственной норе в лихорадочных сборах. Волнение за Шерлока нарастало, почему – Джон не задумывался, он привык доверять своим ощущениям, зачастую эта способность дарила его пациентам шанс на жизнь.
Сейчас Джон должен был быть рядом с Шерлоком, и это единственное что его волновало. Ведь тот все еще не мог летать, а значит, являлся потенциальной жертвой любого удачливого охотника.
«Не любого» - сам себя одернул хоббит и выскочил на улицу, - «только того, кого Шерлок не сможет заговорить». Болтать дракон был горазд, как и всё их племя, недаром гномы советовали сначала заткнуть дракону пасть, а уж потом предъявлять требования.
Уотсон бегом добрался до конюшен. Едва кивнув Хобу, взобрался на пони и закрепил на седле свою неизменную сумку врачевателя, а так же еще один сверток, содержание которого до поры, до времени никто не должен видеть.
Джон пришпорил Бочонка, и тот споро потрусил прочь от деревни, недовольно пофыркивая. Но хозяин не замечал возмущения лошадки, занятый собственными мыслями.
Джон был уверен, что крылья Шерлока уже достаточно окрепли для полетов, однако дракон почему-то отказывался от попыток использовать их по назначению. Может, дело было в страхе, может, в том, что Шерлок отказывался от еды, заявив, что нормальный дракон может ничего не есть годами и при этом не слабеть. Так то нормальный, а не больной! Но сколько бы Джон ни ловил дичи, Шерлок лишь морщил нос и утыкался в собственные лапы. Врачеватель вздыхал, но ничего не говорил; вновь выросшие на месте потерянных чешуйки и здоровый блеск шкуры говорили о том, что дракон, скорее всего, прав. Хотя хоббиту, привыкшему питаться не менее шести раз в день, в такое оказалось сложно поверить.
Шерлок часто расправлял крылья, подставляя солнцу их кожистые полотнища, разбитые в причудливую мозаику сетью тонких светлых шрамов. Хоббит, искоса поглядывающий в такие моменты на дракона, помимо тихой гордости от собственной работы ощущал восхищение, радость и некоторую грусть. Скоро дракон поднимется в воздух, в глубокую небесную синеву, а хоббит так и останется на земле, жадно наблюдая за гибким черным телом, пока оно не превратится в точку и совсем не исчезнет. Что тогда останется от их дружбы? Только шрамы драконьих крыльев?
«Даже если и так, мне бы хватило» - внезапно понял хоббит. - «Пусть только он иногда смотрит на них и вспоминает». Возможность увидеть, как Шерлок наконец взлетит и память о странных и счастливых днях – даже больше, чем он, обычный хоббит, мог себе вообразить.
Понимание этого немного развеяло подавленное настроение врачевателя, он даже ласково потрепал Бочонка по длинной челке. Пони мотнул головой и трагически вздохнул.
Некоторое время спустя Джон подъехал к каменоломне. Он спешился, затем отцепил от седла длинный тряпичный сверток и извлек из него кожаную перчатку без пальцев, небольшой серебристый лук и колчан со стрелами, всё изготовленное эльфийскими мастерами. Перчатка немедленно перекочевала на руку, колчан за спину, а лук удобно лег в маленькие хоббичьи ладони.
Хоббиты обычно не пользовались оружием, будучи простым, неприхотливым народцем. Им вполне хватало возни на тучных плодородных землях Хоббитании с репой и овощами, в войны они не лезли. Но иногда даже им приходилось защищать то, что дорого.
Когда Джону исполнилось тридцать три, он впервые столкнулся с эльфами. Не в лесу у дружелюбного костра, где в свете вечерних звезд они бы танцевали и пели, а на испачканной в крови поляне Старого Леса. Там несколько Перворожденных сражались с орочьим отрядом, но силы были неравные. Глуповатых и злобных орков хоббит недолюбливал, поэтому вместо того, чтобы спрятаться в Лесу, как сделал бы приличный хоббит, он влез на дерево, набрав полные карманы шишек и комьев сухой земли, и стал обстреливать их из самодельной пращи. Не самая большая помощь, но благодаря безрассудству Уотсона орки отвлеклись, и эльфы перестреляли их из луков одного за другим. После этого Джон слез с дерева (не без помощи Светлого народа, ведь забираться в страхе оказалось куда проще, чем спуститься обратно!) и оказал раненым помощь. Эльфы смеялись, хлопали хоббита по спине и поблагодарили на свой, эльфийский, манер. Они назвали его «другом эльфов» и предложили как-нибудь заглянуть в гости, в Ривэндейл.
Джон целый год набирался смелости, а потом отправился в путешествие, в чудесный край, где никогда не смолкают песни, а в воздухе разлито волшебство. Целый месяц он провел среди эльфов, после чего вернулся в свою родную любимую Хоббитанию, наполненный покоем, чудесными сказаниями и с изготовленными для него эльфийским луком и стрелами. Из хоббитов до сих пор никто, даже его старшая сестра Гарриет, не догадывался о его знакомстве с Перворожденными - Джон не пожелал ни с кем делиться. Пусть думают, что их врачеватель снова почти два месяца сидел у постели какого-нибудь необычного больного.
Джон оставил пони пастись на лугу, а сам наложил на тетиву белооперенную стрелу и осторожно стал пробираться к шахте. Ему казалось, что кто-то наблюдает за ним, со всех сторон сразу. Липкий холодок неприятно пробегал по спине, но привычные ко всему руки не дрожали.
Чужаков он разглядел еще издали.
Они даже не прятались, застыли у самого входа в каменоломню. Люди, одного из которых Джон знал. Тот самый Следопыт, который рассказал ему о «королевском листе» - Грэгори, сын Лейстреда. Он был хорошим человеком, этот Следопыт, загорелым, с суровым лицом и притаившейся в изгибе губ простой улыбкой, с серыми волосами, в потрепанной темной одежде. Кажется, родом из северного Гондора. А вот второй совершенно не внушал хоббиту доверия: рыжеволосый, с высоким лбом и темными холодными глазами, хорошо одетый, он опирался на черную с серебром трость. Люди таких называли «хлыщами» и презрительно плевались за их спиной.
«И лицо у него противное» - насуплено решил Джон и сильнее сжал лук. Прятаться и дальше не имело смысла.
- Добрый день, господин Уотсон, - Грэгори заметил его первым.
- Добрый день, Грэг, – хоббит прищурился и направил стрелу на незнакомого мужчину, как на самого опасного, - И вам, господин хороший, тоже добрый день. Чего вам тут нужно?
- Очевидно, того же, что и вам. Шерлок. Я приехал забрать его домой, - ответил тот и нехорошо улыбнулся.
- Не имею чести быть знакомым ни с кем с таким странным именем, - Джон наивно хлопнул ресницами, будто и вправду не понимал.
- Бросьте, господин Уотсон! И вы, и я знаем, как обстоят дела. Где он? Шахта пуста.
- Не имею ни малейшего представления, - Джон натянул лук и прицелился. Убивать хоббиту вот так, глядя глаза в глаза, еще не приходилось. Он предпочитал спасать. Грэгори заметно напрягся, а его руки неспешно легли на рукоять меча.
- Возможно, если я представлюсь, это поможет освежить вашу память, - «хлыщ» осторожно протянул хоббиту руку, - Меня зовут Майкрофт Холмс. Я брат этого глупого дракона.
- Вы совсем дурак? – удивленно поинтересовался Джон. На взгляд хоббитов люди, конечно, почти все дураки, но этот оказался самым большим. - В вас от дракона столько же, сколько во мне от эльфа!
- Все не так, как кажется, милый мой хоббит, - таинственно сказал Холмс и задрал голову к небу, - похоже, Шерлок вернулся.
Джон заслышал размеренные хлопки и тоже посмотрел наверх. С неба опускалось нечто большое, черное и, судя по ходящему туда-сюда хвосту, раздраженное.
- Майкрофт! – зашипел Шерлок и попытался подцепит того когтистой лапой, но человек ловко уклонился, - Что ты тут забыл?!
- Спасаю тебя от поспешных поступков, как обычно, - человек оправил одежду и снова оперся на трость обеими руками, - мамуля беспокоится. Ты пропал на целый месяц, мне едва удалось тебя обнаружить. Решил поиграть в приманку и заманить этого дьявола сюда? Неужели тебе не жалко такую красивую страну и всех этих малышей, Шерлок?
Хоббит выронил лук и уставился во все глаза на дракона.
- Ты совсем здоров, - сказал он потрясенно.
- Разумеется, я здоров, - Шерлок наконец соизволил ожечь хоббита холодным и непривычно чужим взглядом, - ты хорошо сделал свою работу, Джон, а регенерация у драконов невероятно быстра.
- Шерлок… - предостерегающе начал Майкрофт, но было уже поздно.
- Ты обманул меня, да? – пролепетал несчастный хоббит и часто-часто заморгал.
Но Шерлок уже не видел этого, он что-то шипел своему так называемому брату и раздраженно вскидывал крылья. Казалось, он совсем позабыл о Джоне.
Шерлок. Его. Обманул.
Джон не стал плакать. Много чести! Он просто поднял с травы лук, развернулся и ушел прочь. Шерлок здоров, за ним приехал брат, поэтому больше не нужно смотреть на небо и постоянно думать «ну как он там?», не нужно отказывать тем, кто просит его помощи, не нужно плакать по ночам и просить неизвестно у кого «пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо».
Больше ничего не нужно.
И это «ничего» разрывало Джону сердце.

Глава 5

Глава 5. НЕЧАЯННАЯ ГОСТЬЯ.

Без Шерлока жизнь Джона Уотсона снова вошла в привычную колею. Он больше не смотрел на небо и не исчезал внезапно, часто пил вечерний чай, сидя на крыльце перед домом, или курил трубку с замечательным табачком из Южной Чети. Только вот взамен этот хоббит почти перестал улыбаться.
Соседи частенько с беспокойством поглядывали на него, приносили к завтраку или лэнчу вкусные пироги и рассказывали самые свежие сплетни. Господин Уотсон благодарил, дежурно улыбался и кивал, а затем снова погружался в размышления.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы одним прекрасным августовским утром в дверь не заколотили, причем с такой силой, что чуть не вынесли ее напрочь. Джон, попивающий в гостиной чай, поперхнулся и опрокинул на себя чашку, испортив тем самым свой замечательный новый жилет с золотыми пуговицами.
Уотсон тяжко вздохнул и отправился открывать. Он был очень зол и совершенно недоволен, – такого несуразного чаепития в его жизни еще не бывало; Джон с детства отличался педантичностью и никогда ничего не ронял и не проливал. Он сердито рванул на себя входную дверь и отступил от неожиданности. Появления такого гостя Джон не ожидал.
- Братец! – светловолосая и яркоглазая девушка-хоббит повисла на шее у Джона, едва не задушив его в крепких объятиях. В бок ему ткнулся кинжал, висевший у нее на поясе, а перекинутый за спину девушки длинный лук пребольно стукнул его по лбу.
- Здравствуй, Гарриет, - сказал он, старательно игнорируя неудобства, и с удовольствием зарылся носом в знакомую медовую макушку. Впервые за долгое время Джон почувствовал себя счастливым.
После смерти родителей в семье Уотсонов, не считая ближайших родственников – Туков и Бэггинсов – осталось всего двое, Джон и его сестра, Гарриет. Она была старше его на несколько лет, но это не мешало Джону заботиться о ней и поддерживать. Гарриет тяжело переживала смерть родителей, надолго замкнувшись в себе, а затем просто исчезла, оставив брату только записку.
«Милый Джон!» - писала она, - «Я знаю, что ты справишься и сам, а я больше не могу жить в этой скучной стране, я не выдержу. Твоя глупая Гарри решила отправиться в Гондор, Арнор, а может и в Итилиен, или еще дальше. Дорога зовет, и я не могу этому противиться. Надеюсь, ты простишь меня за то, что оставляю тебя в одиночестве. Твоя любящая сестра».
Гарриет всегда отличалась неусидчивостью и какой-то совершенно не хоббитской отвагой. Джон полушутя говорил, что ей следовало родиться человеком или лесным эльфом, ведь им заниматься бродяжничеством и военным делом куда сподручнее. Поэтому, когда она ушла, он сильно скучал, но понимал, что так для Гарри будет лучше. Мирная Хоббитания, где никогда не происходит ничего важнее сбора урожая, слишком тяготила ее.
Джон не встречался с сестрой семь долгих лет. Иногда она присылала ему длинные письма, в которых описывала те места, где ей довелось побывать. Неуемная жажда приключений гнала ее по Средиземью, из края в край, пока, наконец, не привела в желто-зеленые степи Рохана. Гарри с таким упоением описывала эти места, где свободно гуляет ветер и можно встретить огромные лошадиные табуны, от бега которых земля дрожит, что Джон легко мог представить ее округлившиеся от впечатлений синие глаза и похожий на звон горного ручейка счастливый смех. Он понял, что его сестра наконец обрела свое место, такое же опасное и свободное, как и ее душа.
И вот она вернулась домой. Счастливая, обвешенная оружием, в потертой дорожной одежде, но не мирного путника, а воина.
Они пили чай в гостиной, смеялись и сыпали историями, коих за столько лет скопилось множество. Гарри иногда важно дулась и рассказывала, как попала на службу к самому королю Марки.
- Ты представляешь, - говорила она, вся сияя, - они там называют наше племя хоббитлы, а сами знать не знали, как мы выглядим, пока я не приехала. Вот чудаки! Но я им сразу показала, что не стоит недооценивать кого-то за малый рост! Теперь я Всадница Марки! Нет, ну представляешь, я!
Гарриет дергала ногами в воздухе и непрерывно улыбалась. Джон смотрел на нее и ощущал любовь и благодарность, его сестра всегда умела появляться тогда, когда он особенно в ней нуждался. Впрочем, сколько он себя помнил, исчезала она так же внезапно.
- Ты надолго? – спросил Джон, когда они немного наговорились.
Гарри отрицательно мотнула головой.
- Нет, прости, но у нас есть только несколько часов. Я возвращалась из Эриадора с посланием и не могла не заглянуть к любимому братцу. И что я вижу? Ты похудел, помрачнел, осунулся!
- Все хорошо, - тихо сказал Джон, пряча глаза.
Однако врать собственной сестре у него никогда не получалось, вот и сейчас та сразу же его раскусила и сердито прищурилась.
- Рассказывай! – потребовала Гарриет и затеребила кончик своей длинной светлой косы.
Джон неуверенно потер лоб и, сбиваясь, начал рассказывать об обнаруженном им больном драконе и о том, что между ними происходило. Когда он закончил, Гарриет раздраженно бродила из угла в угол и осыпала Шерлока нелицеприятными эпитетами.
- Гад чешуйчатый! – кричала она и размахивала руками, - Зараза с крыльями! Неблагодарный зеленомордый орк!
Джон молчал и только печально улыбался, ожидая, когда у сестры закончатся обзывательства. Когда она наконец замолчала, тяжело дыша и яростно сверкая глазами, Джон налил свежего чая в ее чашку и принес пирогов с ежевикой – ее любимых.
- Спасибо тебе, но со мной действительно все в порядке, - хоббит наклонился и успокаивающе поцеловал сестру в лоб.
Та только хмыкнула и потянулась за едой.
Доев пятый пирог, Гарриет сыто вздохнула и с сожалением признала, что ей пора ехать. Джон собрал ей в дорогу съестного и предложил немного проводить; в Бри Гарриет ждал небольшой отряд.
Выехав из деревни, они отправились на юг, через поля. Джон на маленьком сером пони, Гарриет на высоком черном жеребце. Несмотря на небольшой рост, смотрелась она на нем весьма уместно, в своей простой одежде и с оружием, которое служило явно не для красоты. Однако она так горделиво смотрела вокруг, что Джон не выдержал и расхохотался.
Они преодолели всего несколько километров, не в силах насмотреться друг на друга, когда пришла пора расстаться: Джона дожидалось семейство Подхолмсов с простудой, а его сестру - долгая утомительная дорога. Брат с сестрой не стали обниматься, просто подмигнули друг другу.
- Эй, братец, не грусти! – ободряюще посоветовала Гарри на прощание, - вы обязательно встретитесь, я уверенна.
- Нет, Гарри, это невозможно, - Уотсон понурился, оптимизма сестры он не разделял.
Гарриет раздраженно хлопнула ладонью по бедру:
- Не глупи, Джон! Разве ты до сих пор не понял?
- Не понял что?
- Что дом там, где твое сердце!– воскликнула Гарри и пришпорила коня. Миг - и он перешел в галоп, но Джон еще долго видел руку своей сестры, высоко вздернутую над головой в жесте прощания.
- А сердце не может быть от тебя далеко, иначе оно прекратит биться, - закончил за девушку Джон. Это была старая присказка, которую повторяла еще их бабушка.
Гарриет терпеть не могла говорить ему просто «до свиданья».
Джон, посмеиваясь, развернул пони и двинулся обратно к Талке, но что-то быстрое внезапно выбило его из седла, да так, что от удара о землю в голове помутилось.
Он с трудом приоткрыл глаза и увидел чьи-то сапоги.
- Ах, бедный, бедный малыш! – произнес шипящий, растягивающий гласные голос, - Думаю, Шерлок будет счастлив спасти такого очаровашку.
Шерлок!
Хоббит испуганно дернулся, но это привело лишь к тому, что сознание окончательно его покинуло.
Последнее, о чем подумал Джон, было «прости».

Глава 6

Глава 6. ПАУК РЕШАЕТ УКУСИТЬ ПЕРВЫМ.

Джон пришел в себя в странном месте.
Нет-нет, вовсе не в темном и сыром тюремном нутре, как могла подумать половина из нас, и даже не связанным, как наверняка предположила другая. Комната была светлая и солнечная, а сам хоббит, заботливо укрытый легким одеялом, лежал на слишком громадной для него кровати.
Джон моргнул и недовольно потер болючую шишку на затылке. Право слово, трудно найти занятие более неприятное, чем стуканье головой о землю, особенно когда голова принадлежит тебе, а стукает ее, несчастную, кто-то незнакомый.
Мысли в голове хоббита бродили самые что ни на есть мутные и путающиеся, а во рту было гадко и сухо.
- Выпейте, доктор Уотсон, - ко рту хоббита поднесли холодный металлический кубок, полный чистой воды. Джон благодарно булькнул и бросил озадаченный взгляд на незнакомца, замершего на краю постели. Как он мог его не заметить?
Невысокий для своего рода, растрепанный и темноволосый, тот определенно был выходцем из Людей. И это его «доктор»… гондорец? Только они величали так врачевателей.
«Не бывает таких гондорцев, они же все настоящие гомадины, а этот больно короток!» - сам себя одернул Джон и выжидающе уставился на человека. Пустой кубок он вертел в руках.
- Наверное, вы сейчас задаётесь вопросом, кто я? – незнакомец улыбнулся приятной, располагающей улыбкой.
Джон отрицательно мотнул головой:
- Это и так понятно, - сказал он, даже удивившись (люди такие странные!), - вы злодей.
- Почему вы так решили? – человек вскинул круглые брови и в притворном удивлении распахнул темные, глубокие и блестящие глаза.
Иногда, когда Джон делал привалы в лесу, местные белки и еноты, бывало, таскали у него из сумки еду. Так вот, взгляд у них был точ-в-точ такой же невинный и даже извиняющийся, но съестное обратно все равно не возвращалось. Поэтому хоббит лишь фыркнул.
- Вы меня похитили, мне кажется, причина более чем достаточная.
Человек тихонько засмеялся.
- А вдруг я вас спас и просто привез к себе домой... ммм… погостить?
- То есть та громадная шишка, от которой у меня голова раскалывается, это просто приглашение на чай? Простите, не знал, - Джон сокрушенно вздохнул, - Кстати, раз уж мое имя вы уже знаете, не могли бы вы представиться?
- И раскрыть заодно свои коварные замыслы?
- Разумеется. Злодеи, они ведь всегда так делают. Рассказывают часами о том, какой гениальный у них план, - хоббит склонил голову набок и смиренно сложил руки поверх одеяла, не отрывая, однако, от своего собеседника внимательных голубых глаз.
- Умница, малыш, - сказал человек и осторожно погладил Джона по щеке. Уотсон дернулся, но взгляда не отвел, только нахмурился, - вы, хоббитлы, наивные простаки, но не безнадежны. В качестве награды скажу тебе свое имя. Джеймс. Но ты можешь звать меня Джим, хорошо? А теперь скажи мне, малыш, яд или кинжал?
- Что? – Джон инстинктивно вцепился одной рукой в одеяло, в другой сжал кубок. Человек, назвавшийся Джеймсом, навис над ним, не прекращая ухмыляться как-то по-особенному, дотронулся до завитка светлых волос над острым хоббитским ушком и зашептал, низко, ласково.
- От чего ты предпочитаешь умереть? Я дам тебе выбор, ведь выбор все же лучше, чем если бы я просто что-то подлил тебе в питье, правда? О нет, нет, я не читаю мысли, просто у тебя такая растерянная мордашка… Паучий яд будет медленно разлагать твои внутренности, а кинжал станет травить твой дух, пока не проникнет в сердце и не остановит его.
От тихого голоса и того ужасного смысла, что он нес, Джон задрожал и покрылся мурашками.
- Зачем вам это? – спросил он, невольно пытаясь отодвинуться от своего мучителя, но тот, словно издеваясь, напротив, привлек его к себе, и зарылся рукой в короткие Джоновы волосы. Хоббит подумал, что его уши, должно быть, уже дымятся от злости и смущения.
- Ты знаешь причину. Ничего личного, Джонни, - мурлыкнул Джеймс.
- Шерлок? – имя сорвалось с губ врачевателя само собой.
- Ше-е-рлок, - человек задумчиво покатал имя на языке, затем его взгляд приобрел мрачный огонек, - так что? Яд?
- Кинжал, - хоббит сжал губы и задрал подбородок.
Человек холодно улыбнулся.

***

Когда утро начинается с криков, день, считай, кошке под хвост.
- Майкрофт! Боже милостивый, Майкрофт! Да проснись же! – Грегори тряс Холмса за плечи, не заботясь о том, что оставляет его на коже синяки. Драконы, обычно чуткие, сменив обличье, становились настоящими засонями, и часто их было не добудиться. Особенно если они, как Майкрофт, перед этим бодрствовали неделями. В такие моменты следопыт всегда находился подле, не выпуская из руки меч; смерть Холмса в его планы не входила, а у того хватало недоброжелателей, чтобы это устроить.
- Ну же, открой глаза, - почти безнадежно протянул Грег и применил самый действенный способ побудки – растрепал обычно идеальную прическу Майкрофта. Дракон на подобное кощунство всегда реагировал чересчур бурно, начинал шипеть и сверкать посветлевшими глазами.
Однако на этот раз не сработало, Майкрофт лишь недовольно нахмурился, обнял подушку и продолжил тихонько сопеть. Непокорная рыжая прядь устроилась на его высоком бледном лбу, как вызов самому себе.
Следопыт не смог удержаться и осторожно провел по ней пальцем, улыбнувшись. Сейчас он и представить не мог, как можно жить, не выслушивая ежедневно едкие и холодные комментарии этого… нет, не человека, дракона. Они вместе больше десяти лет, а он до сих пор не мог понять его, и, наверное, никогда не сможет.
- Господин Холмс, - Грегори склонился, осторожно подхватил руку Майкрофта, бледную, в редких пятнышках веснушек, и запечатлел на кончиках дрогнувших пальцев поцелуй. – Я…
- Ты не мог бы признаваться в любви побыстрее? – светлые, то ли голубые, то ли серые глаза иронично прищурились.
«Если спящий василиск очнулся от векового сна – жди неприятностей» - припомнил Грегори старую поговорку дунаданцев и закатил глаза. О, эти Холмсы! Что старший, что младший!
- Всего лишь хотел сказать, что ваш брат плохо себя чувствует и нуждается в вашей помощи, - следопыт отпустил руку Майкрофта и отвернулся к окну, стараясь не рассмеяться. Вид растрепанного Холмса-старшего его неимоверно веселил.
Майкрофт окинул его подозрительным взором (люди болтали, что он умеет читать мысли, и иногда Грег был уверен, что это правда) и стал быстро одеваться.
- Так что с Шерлоком? Опять скучает? – поинтересовался Майкрофт, натягивая свежую льняную рубашку и сверху еще одну, серо-жемчужную, без рукавов, с изысканной вышивкой и разрезами по бокам.
- Думаю, все несколько хуже. Он ведет себя так, как вел себя ты лет десять назад, - Грегори закрепил на талии Майкрофта серебряный пояс с вкраплениями полудрагоценных камней и позволил своим рукам задержаться на краткий миг.
- Это плохо, - дракон единым движением привел свою прическу в идеальный порядок и уставился в никуда, что-то обдумывая.
- Если бы я не опасался, что он может мне что-нибудь откусить, точно не сдержался бы и проделал в нем пару дырок. Шерлок просто ужасен, когда у него нет настроения, – проворчал следопыт и встал на колени, надевая на задумавшегося Холмса сапоги, - тот хоббит, мы должны были забрать его с собой.
- Отнюдь, - Майкрофт качнул головой, - в этом случае наш враг еще бы долго прятался по своим норам, к тому же в некоторых вопросах мой младший брат немного…
- Туповат?
- Можно и так сказать, хотя я предпочитаю использовать выражение «плохо осведомлен», - поправил тот.
- Ладно, как скажешь! - Грег выставил перед собой раскрытые ладони. – А теперь иди и поговори с ним, пока он что-нибудь не сжег. Мне кажется, Владычица не оценит, если Шерлок спалит Лориэн в приступе черной меланхолии.
Майкрофт хмыкнул и вышел, не забыв прихватить трость. Он считал, что она придает ему большей убедительности, и был, как всегда, прав. Вот только на Шерлока власть «волшебной палки» не распространялась. К сожалению.
Холмс-старший нашел своего брата подле огромного раскидистого меллорна. Шерлок лежал, положив свою отягощенную костяной короной голову на когтистые лапы, и слушал шелест серебряной листвы. Конечно, эльфийский лес не самое удобное место для дракона, но они остановились почти на его границе, где раскинулся огромный цветущий луг с неведомо как оказавшимся там домиком людской постройки. Идеальное место для игры в прятки.
Майкрофт замер подле брата и уперся тростью в землю.
- Ты звал меня?
- Вот еще! – Шерлок выпустил струйку дыма из ноздри.
- Шерлок! – предостерегающе воскликнул его брат.
- Ладно, – буркнул дракон и поднял голову, распахивая серо-стальные глаза, - болит. Вот здесь,– тычок в грудную клетку, прямо по центру, - почему.
Майкрофт окинул его задумчивым жестким взглядом.
- Это сердце, Шерлок, - наконец вынес он безоговорочный вердикт.
- Нет! – Шерлок мотнул головой, едва не покалечив несчастное дерево, -совершенно невозможно!
- Не обманывай себя.
- Это исключено, Майкрофт! Я не мог…
- Мог, - Майкрофт никогда не лгал себе, и не мог позволить делать это своему младшему брату, - и выбрал, как когда-то выбрал я. А теперь подумай, откуда боль?
- Джон, они добрались до него, - Шерлок беспокойно заерзал, острое навершие его хвоста срезало с меллорна часть листвы и она серебряной крошкой печально осыпалась им на головы.
- Определенно, - Майкрофт элегантно стряхнул с плеча листок, - хоббиты крепкий народец, но долго он не проживет. Думаю, у нас в запасе около недели.
Шерлок распустил крылья и недовольно зашипел.
- Да, игра началась, - подтвердил Майкрофт и расплылся в широкой недоброй улыбке.

Глава 7

Глава 7. ПУТЬ ЧЕРЕЗ МРАК.

Лес возвышался вокруг мрачной темно-зеленой массой. Между стволами деревьев вилась узкая тропинка. Тишина стояла столь глубокая, что звуки шагов гулко отдавался в лесу и казалось, деревья нагибаются и прислушиваются.
Иногда тоненькому солнечному лучику удавалось прорваться сквозь листву и спутанные ветки, но это было редко. В лесу прыгали черные белки. Зоркие глаза Джона, освоившись в темноте, подмечали, как, вильнув пушистым хвостом, белки удирали с тропинки и прятались за стволы. В подлеске, в плотных слоях сухих листьев слышались шорох, возня, шныряние и ворчание. Но кто издавал все эти звуки, Джон не мог разглядеть. Что было самое противное – так это паутина: густая, необыкновенно толстая, она протягивалась от дерева к дереву, оплетала нижние ветки по обе стороны тропы. Тропу паутина не пересекала нигде, по волшебной ли причине или по какой другой – неизвестно.

Джон ехал на понуро шагающей лошадке, которой едва хватало места, чтобы не задевать собою деревья. Её вел в поводу высокий светловолосый человек в темно-зеленых одеждах. Его длинные, перехваченные кожаным шнурком золотистые волосы вились и спускались немного ниже плеч, а яркие зеленые глаза смотрели строго и хмуро. Хоббит не знал, почему, но этот мужчина напоминал ему опасную ядовитую змею.
Помимо них двоих в отряде было еще два человека – тот, что назвался Джеймсом и похитил его и еще один, постарше, с небольшой бородкой, резкими чертами лица и длинным луком за спиной, а так же один лихолесский эльф. Джон задумчиво на него поглядывал и частенько задавался мыслью, что делает эльф в такой компании.
Они пробирались по лесу уже два дня. Джон был нимало удивлен, когда узнал, что его похититель привез его в Лихолесье. Маленький домик, в котором его держали, был построен на небольшом возвышении, поэтому в его окна всегда попадали солнечные лучи. Однако стоило его покинуть и углубиться в лес, как немедленно навалился душный сумрак и тяжелый запах прелой листвы.
Джон не знал, куда они направляются, но хотел, чтобы это все поскорее закончилось. Хоббит – даром что жил в норке – любил проводить летние дни на воздухе и теперь совсем задыхался. К тому же его очень беспокоила рана в плече - Джеймс исполнил свое зловещее обещание. Нет, он не стал его убивать, как боялся Уотсон, а лишь оставил на теле вырывающегося Джона неглубокую рану, почти царапину. Вот только сразу после этого лезвие кинжала обратилось в дым, а Джеймс отвратительно разулыбался.
«Моргульский клинок» - пояснил человек, вертя в руках ставшей бесполезной рукоять,- «он пришёл не из мира живых, так что моим посыльным пришлось постараться, чтобы его достать. Даже одного удара хватит, чтобы от лезвия отделился небольшой осколок и остался в ране. Теперь ты будешь умирать очень и очень долго, а потом растаешь и превратишься в тень, чтобы служить мраку веки вечные. Бедняга Шерлок, он не только увидит твой последний вздох, но и то, во что ты обратишься. О, это будет волшебно!»
Джеймс отвлекся лишь на миг, на один краткий миг спустил с корчащегося от боли хоббита глаза – за что и поплатился. Джон проворно вывернулся из-под чужого тела и, хорошенько размахнувшись, ударил своего мучителя в висок тяжелым кубком, что так непредусмотрительно был ему оставлен.

Теперь злодей щеголял перемотанной тряпицей головой и иногда морщился. Помогать ему в лечении Джон отказался наотрез, пусть хоть убивает. Он, конечно, не отличался излишней храбростью, как и все хоббиты, но тут в нем попросту взыграло обида и упрямство.
Их путь пролегал через, казлось, самые темные и зловещие участки Лихолесья, плечо болело все сильнее, а под рукой не было ничего, что могло бы приглушить боль. Хоббит точно знал, что ему поможет – ацелас, но врядли он рос в таком месте.
Хуже всего было ночью. Тьма становилась непроглядной, и это не преувеличение – Джон действительно ничего не видел. Нет, пожалуй, неправда, что ничего: он видел чьи-то глаза. Ночью в окружающей тьме начинали вспыхивать огоньки, на путников нацеливались пары глаз – желтые, красные, зеленые, – потом исчезали и возникали уже в другом месте. Порой огоньки сверкали откуда-то сверху, с веток, и это было очень страшно. Но больше всего Джону не нравились отвратительные, бледные, выпуклые глаза. «Как у насекомых, – думал он, – только что-то чересчур большие».
Ночью они не мерзли, но все же сначала пытались поддерживать сторожевой костер. Однако, почти сразу от костров пришлось отказаться, так как стоило зажечь огонь, и из темноты на путников со всех сторон начинали пялиться сотни и сотни глаз, хотя сами обладатели глаз оставались невидимыми. Что еще хуже – огонь привлекал тысячи серых и черных мотыльков, подчас величиной с ладонь; они вились и трепыхались у самого лица. Мотыльки надоедали невыносимо, равно как и огромные черные, как вакса, летучие мыши. Пришлось по ночам дремать в сплошной, наводящей жуть тьме. Может быть, рискни они сойти с тропы и устроиться где-нибудь в глубине леса, в шалаше из еловых лап, стало бы легче, но эльф приказал ни в коем случае этого не делать.
- Ночь вне тропы это гарантированная смерть, - сказал он, и никто не посмел проверить, так ли это.
Джон спал мало, едва ли более пары часов за ночь. Его чуткие уши ловили тысячи пугающих звуков, а плечо пульсировало болью, отдающейся в висках. Хоббит долго сидел, привалившись к сумкам с поклажей, которые снимали с лошадей на ночь, и смотрел в шевелящуюся массу ночного леса. Он не пытался сбежать: не зная дороги, со смертельной раной, ему это было не под силу. Его похитители хорошо понимали, что он никуда не денеться, поэтому не боялись оставлять его без пригляду.
На вторую ночь к хоббиту присоединился Джеймс. Он завернулся в плащ и устроился рядом, даже ближе, чем на расстоянии вытянутой руки.
- Не спится?
Хоббит заерзал, вздохнул.
- Вашими стараниями! – буркнул он и потер ноющее плечо.
Гондорец тихо и мелодично засмеялся.
- Ты меня наверное ненавидишь, а, малыш? – весело спросил он. Джон не мог увидеть его выражение лица, но готов был поклясться, что тот улыбается.
- Я бы желал этого, но нет.
Джон и сам удивился тому, что сказал. Однако в его сердце и вправду не было ненависти, только глухая обида и немного печали.
- Почему? – в голосе человека слышалось неподдельное удивление и что-то похожее на любопытство.
«И правда, почему?» - озадачился Джон. На ум приходили только всякие глупости, и ему пришлось поломать голову, прежде чем он нашел ответ. А потом он вспомнил взгляд Джеймса, и вдруг осознал, насколько он походил на тот, другой, иногда посеревший и полный тоски и обреченности. Шерлок смотрел так, когда думал, что Джон его не видит.
- Мне трудно ненавидеть кого-то настолько одинокого, - сказал хоббит, а затем смущенно пояснил, - даже если он злой.
Ночь разорвал тихий веселый смех, в лесу что-то ухнуло и зашумело.
- Я вовсе не одинок. Скоро у меня будет весь мир и даже больше! – воскликнул Джеймс, как почудилось хоббиту, немного хвастливо.
Джон обернулся к невидимому собеседнику.
- А потом?
- М?
- Ну, - он на мгновение закусил губу от боли в стрельнувшем плече и продолжил чуть срывающимся шепотом, - когда вы получите все, чего хотели – что будете делать потом?
- Я все уничтожу, - просто сказал Джеймс.
- И снова останетесь один, - Джон закрыл глаза и облокотился на оказавшегося внезапно очень близко недруга. У него кружилась голова.
Чужие холодные пальцы осторожно погладили хоббита по лицу и замерли, ощутив влагу на сомкнутых ресницах: Джон плакал, то ли от боли, то ли еще от чего-то, что застыло горькой занозой глубоко в его душе.
Джим ничего не сказал, лишь поцеловал его в горячий лоб и тихонько ушел.

ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ!!!

В ОБЗОРЫ

[L]Zuzuka INC [/L]<a href="http://zuzukainc.diary.ru/p183940073.htm"> пишет фик</a>МОЙ ДОМ ТАМ ГДЕ ТВОЁ СЕРДЦЕ,  ШерлокодраконоДжон, PG-13

@темы: Шерлок ВВС, мои фанфики, хоббитсы, Мой дом там, где твоё сердце

Comments

[Zuzuka INC]

Глава 8

ГЛАВА 8. ТЬМА НАДВИГАЕТСЯ.

На исходе седьмого дня путешествия их маленький отряд въехал в длинный мрачный туннель, который образовывали склонившиеся друг к другу почерневшие, поросшие серым мхом и уродливыми наростами деревья. В конце туннеля Джон разглядел дневной свет и радости его не было предела – похоже, они наконец добрались до выхода из Черного леса.
Джон изголодался по солнцу, зелени и пению птиц. Казалось, он провел в Лихолесье не неделю, а полжизни, настолько невероятным казался ему сам факт того, что больше не придется по ночам вздрагивать и напряженно вглядываться в окружающую тьму, гадая, что же за существа возятся там, в ее чернильной глубине. Кроме того, с каждым прошедшим днем хоббиту становилось все хуже: жар не спадал, перед глазами все плыло, дышать, говорить и даже думать было слишком больно. Иногда к нему подходили Джеймс или Себастьян, тот человек, что вел его лошадь, и насильно поили какой-то пахучей невкусной жидкостью из фляги. После нее становилось немного легче, но все равно это было несправедливо и немного унизительно.
Как врачеватель Джон понимал, что чем больше времени проходит, тем призрачнее становятся его шансы на спасение, но он ничего не мог с этим поделать. Против того кусочка Изначального Зла, что мучил его тело, могла помочь только древняя, недоступная простому хоббиту, магия Перворожденных.
Лошади фыркали и торопливо перебирали ногами, стараясь, как и их хозяева, покинуть негостеприимный лес поскорее. У хоббита слипались глаза и ужасно болела голова.
«Прикрою глаза, на секундочку» - решил он.
Должно быть, после этого Джон потерял сознание, потому что очнулся он среди пения птиц и утренней прохлады. Оказалось, они разбили лагерь среди цветущего луга с высокой, сочной травой; то и дело вокруг сновали разбуженные просыпающимся солнцем жучки, порхали разноцветные бабочки и сердито жужжали толстые полосатые шмели.
Возле потухшего костра сидел лесной эльф и что-то напевал, наблюдая за поднимающимся над миром солнцем, остальные еще спали. Хоббит поворочался немного, вздохнул и осторожно поднялся. Плечо и вся левая сторона тела онемели, его мучила слабость, так что далось это нелегко.
Джон покрутил головой, прищурился и разглядел вдалеке черную стену леса, очевидно, Лихолесье, которое они наконец покинули. Затем он обернулся и увидел широкую серебристую ленту реки, изгибающуюся, словно мифриловая змея. По берегам ее росли раскидистые ивы.
- Мы подошли к Андуину, - подал голос эльф, - ты долго был без сознания.
Джон прислушался к себе. Долго? Он не помнил, когда он ел в последний раз, тело тоже молчало, поэтому «долго» могло оказаться как несколькими часами, так и сутками.
«Мне бы сейчас выпить настоящего липового чая с мёдом» - Джон вздохнул. Хоббитания в его памяти покрылась пылью и поблекла, отодвинулась в дальний уголок. Он смирился с тем, что никогда не вернется в свой уютный домик, не выкурит трубочку душистого табака, сидя на пороге и глядя на звезды, но жить Джону по-прежнему хотелось очень сильно.
- Куда мы едем? – спросил он у эльфа, хотя больше всего ему хотелось узнать ответ на вопрос «сколько мне осталось».
- Не знаю, - тот легкомысленно пожал плечами и снова принялся напевать себе под нос. Джону захотелось стукнуть золотоволосого по голове, впрочем, скоро это желание исчезло, забылось. Хоббит очень странно себя чувствовал, будто бы все его желания и приятные воспоминания выцвели и растворились. Он сел на расстеленное прямо на земле шерстяное одеяло, на котором спал, и вдруг понял, что оно серое, а ведь только что было коричневым. И трава, и солнце, и эльф – все вдруг словно покрылось слоем пепла и потеряло четкие контуры, затрепетало, будто серо-черно-белый стяг на ветру.
Хоббит рухнул навзничь.
По серому небу метались резкие серые всполохи-облака, серые травы хлестали его по лицу.
«Рано» - донеслось сквозь забившую уши тишину, а потом «джонджонджон»…
- Джон! – хлесткая пощечина обожгла лицо и вернула миру краски. Хоббита выгнуло дугой, он слепо зашарил по земле в поисках опоры, и, не найдя, закричал.
- Себастьян, держи его!
- Джон! Ну же!
- Джон-полурослик, чтоб тебя орки драли! Возвращайся, еще рано уходить на другую сторону!
- Шерлок, ты же помнишь Шерлока? О, не поверю никогда, что эту обаятельную тварь можно позабыть! Давай, малыш, не лишай меня такого изящного плана…
«Шерлок?»
Удивительно, но только одно это имя смогло выдернуть его из того туманного нигде, в которое хоббит едва не провалился окончательно. К пересохшим губам поднесли фляжку, и Джон сделал большой глоток, после чего его заветело и закружило; он застонал, его даже, кажется, стошнило чем-то едким и горьким.
- Зачем надо было… тыкать в меня всякой пакостью…чтобы потом спасать, - прохрипел Джон вымученно.
Кто-то засмеялся, высоко и немного истерично. Потом хоббита куда-то несли, толкали, пихали (наверняка наставили синяков!); всего этого он предпочел не видеть, для чего плотно зажмурил глаза. Может он даже заснул, он не знал, не понимал. Очнулся Джон от ветра, неприятно режущего кожу и знакомого голоса, интонации которого переливались тысячью оттенков, то жесткие, то мягкие, мурлыкающие, то визгливые, то певучие. Джон почти не понимал, о чем он рассказывает, но слушать было приятно, это отвлекало от боли.
Я расскажу тебе сказку про Хвастуна, малыш. Хвастуна, которого звали Исильдур, наследник Элендила. Он считал, что он лучше, умнее и правильнее всех. Но знаешь, он же был человеком, а люди обожают совершать ошибки. У Исильдура была жена и четверо милых ребятишек. И еще одна ошибка, внебрачный сын Эстельмо. Кто делает собственную ошибку своим оруженосцем, скажи мне, а, малыш? О, конечно же, только идиоты! Такие, как этот Хвастун-гордец.
Конечно же, для него все закончилось плохо – он умер. По официальной версии, ай-яй-яй, сдох, утыканный орочьими стрелами в Ирисной низине. Думаю, ему было обидно умереть так просто, но чтож делать… Ты же помнишь, он был не только великим хвастунишкой, но и великим глупцом? Так вот, у этого великого глупца с собой было колечко. Обыкновенное золотое колечко, которое сильному владельцу могло подарить власть над всем Средиземьем. Эльфы считают, что именно оно привело Исильдура к гибели, но это же эльфы, они всегда мыслят с размахом. Они и не думали, что смертельным для Исильдура стал удар его внебрачного, непризнанного, лишенного всех прав сына. Эстельмо собственноручно вонзил кинжал в сердце своего отца, затем припрятал его тело и забрал Кольцо с собой. К сожалению, он оказался слишком несмелым, чтобы заявить свои права на трон Арнора и Гондора, так что вся власть досталась младшему сыну Исильдура, тоже не самому разумному малому.
Эстельмо прожил долго, и Кольцо всегда было при нем, отравляя его душу и почти обратив в верную Властелину Мордора тень. Но гордость потомка Элендила вовремя проснулась: Эстельмо покончил с собой, бросившись в воды Андуина с обрыва, Кольцо он прихватил с собой. Но это неважно, в конце концов, колечко лишь игрушка, не в нём смысл этой сказки, а в том, что нет ныне прямых наследников Исильдура, а вот Эстельмо позаботился о том, чтобы род его не прервался и чтобы его дети и дети их детей знали правду…

[Zuzuka INC]

хвостик 8 главы

- Как думаешь, - хоббита встряхнули, прогоняя дрему, - мне подойдет корона? Говорят, Венец Гондора прекрасен.
Хоббит вздохнул. Похоже, от него не отстанут до самой смерти. И за что ему это? За пинту неспокойной туковой крови, что передалась по наследству?
- Несправедливо, - едва слышно пробурчал Джон и потер рукой глаза, прогоняя дрему. Солнце показалось ему слишком ярким даже сквозь сомкнутые веки, но это был привычный, светло-золотистый свет, а не серое марево. - Вы правда наследник Исильдура? – от него явно ждали этого вопроса, хотя он сейчас с трудом припоминал, кто такой этот Исильдур. Кажется, какой-то древний король дунаданцев, прославившейся из-за победы в войне против Мордора и Общего Врага. Эльфы рассказывали ему эту историю, когда он гостил у них. Кольцо. Кольцо Всевластия! Как он мог позабыть ведь именно оно источник того зла, что сейчас его убивало.
- Да, – раздалось над ухом и Джон наконец сообразил, кто его собеседник. Джеймс! Конечно, кто еще столько болтать будет, если не главный злодей, - но вот беда, этот старый сморчок, Наместник Гондора, мне не поверил. Люди, знаешь ли, признают только силу, так что я решил получить ее во что бы то ни стало.
Хоббит с непривычки не мог толком открыть глаза - солнце словно светило со всех сторон сразу. Он пытался понять, где он, и не мог. Качает, словно в лодчонке, но вокруг синь и большие, льнувшие к рукам клочки молочного тумана.
- Никогда не видел никого, менее похожего на короля, чем вы, - признался Джон, ерзая и пытаясь устроиться поудобнее.
Человек насмешливо фыркнул.
- Прекрати елозить, не то свалишься! –Джеймс неожиданно крепко прижал хоббита к себе, - чтоб ты знал, падение с летящего дракона чревато мгновенным превращением в лепешку.
- Мы что, на драконе летим? – взволнованно переспросил хоббит.
Он неосознанно вцепился в своего похитителя – хоббиты даже плавать не любили, не то что летать! Размеренные хлопки и ранее не замеченные крылья, гребень, голова и алая чешуя (где были его глаза, чтобы не заметить, что они летят по небу! На драконе! На здоровенном алом драконе!!!).
- Да. Извини, но я думал ты концы отдашь, пришлось форсировать события. Себастьян согласился подкинуть нас до Ирисной Низины.
- Себастьян? Но он же человек?
- Малыш, - в голосе человека Джону послышалось неподдельное изумление, - ты столько общался с Шерлоком, неужели он не рассказал тебе сущность драконьего оборота? Что, правда? – Джон раздраженно дернулся под чужой рукой, треплющей его по волосам, - Идиот, ни черта не смыслит в хорошеньких хоббитах.
- Да вы, да вы… - все слова из головы внезапно куда-то подевались, поэтому Джон смог лишь жалобно воскликнуть, - вы хоть догадываетесь, насколько вы ужасны?!
- Спасибо за комплимент.
- Это не было комплиментом!
- Нет, это он. – Джеймс улыбнулся, затем посерьезнел и облизнул потрескавшиеся губы, - а теперь взгляни-ка вниз, - дракон спустился ниже, облака разошлись и взору хоббита предстала низина, очевидно когда-то зеленая, а теперь черно-багровая с проблесками голубого: ее затопили орды орков, гоблинов, отряды людей и гномов, варги, даже лесные эльфы! Это было разношерстное войско, и, судя по оглушительным звукам десятков горнов и воплям, оно жаждало крови. - Правда, они очаровательны? Надеюсь, Владычице понравится мой сюрприз!
- Вы собираетесь воевать с Лориэном?! – от такой перспективы хоббит едва не сверзился вниз, так высоко он подпрыгнул, - но зачем?
- Мне скучно, - Джеймс страшно осклабился, а глаза его вдруг показались хоббиту двумя голодными дырами во тьму, ту, которая гораздо страшнее лихолесской, древнюю и мрачную. Она смотрела прямо в душу Джона и заставляла его трепетать от ужаса.
Хоббит зажмурился, но голос его был твердым и тихим:
- Мне жаль.
- Я знаю, - сказал Джеймс устало и отвернулся.

[Zuzuka INC]

Глава 9

ГЛАВА 9. ТОТ КТО ПОЙМАЛ ВЕТЕР

Лес был удивительно тих.
Под одиноким деревом с серебристой корой и листвой лежал дракон. Его крылья, обычно плотно прижатые к спине, сейчас расслабленно раскинулись по земле; тонкие, матово-черные в полуночную синь, с едва заметной сеткой шрамов, они словно впитывали в себя солнце. Дракон не двигался, то ли спал, то ли впал в состояние задумчивости, к которому их племя имело слабость - Шерлок называл его «прогулкой по чертогам разума».
Оно упорядочивало мысли и помогало находить ответы, однако для дракона подобная медитация могла обернуться многолетним сном, поэтому Шерлоку приходилось быть очень осторожным и внимательным – на длительные раздумья времени у него не осталось. Однако чтобы разобраться во всем, что сейчас творилось в Средиземье по воле смертного, носящего имя Джеймс, ему требовалось заглянуть в прошлое. Шерлок лежал и вспоминал, с чего все это началось. Пожалуй, виной всему стала… скука.
К сожалению, все самое интересное – масштабные войны, противостояние против Общего Врага, велики открытия и свершения - закончилось, Вторая Эпоха словно превратилась в древнюю медлительную черепаху и не спешила подкидывать интересные события. Перестал чадить Мордор, стычки между народами Средиземья сошли на нет, даже дети Моргота и те затаились. Драконы поговаривали, что это лишь затишье перед бурей, и совсем скоро может грянуть новый кризис. Но что для дракона «скоро», то для человека целая жизнь, а Шерок к тому же совсем не умел ждать.
На его счастье, несколько лет тому назад в Средиземье стали твориться странные дела. Зашевелились доселе тихие восточные племена, из земель, что за Рунным морем, стали просачиваться странные слухи, а по трактам стало опасно ездить в одиночку. Все указывало на то, что Тьма вновь приподняла голову, однако это было вовсе не привычное Зло, нет. В Средиземье объявилась новая сила, многоликая и непредсказуемая. Сначала внимание Шерлока привлекли странные смерти в правящих кругах Арнора, Гондора и Рохана, затем что-то странное начало твориться у эльфов. Его драконья форма была не слишком удобна для проведения расследований лично, поэтому он пользовался огромной сетью соглятаев и шпионов среди нищих. Они приносили Шерлоку слухи со всего Запада и даже с Востока, из земель Мордора. Разбои, грабежи, убийства, кражи… Чем старательнее дракон искал, тем чаще находил между ними связь, и тем больше восхищался злым и воистину гениальным умом, который руководил всем этим. Неизвестный злодей походил на паука, сидящего в центре кровавой паутины и дергающего за ниточки. Чуть позже Шерлок даже узнал его имя (для этого правда пришлось пожевать одного старого, невкусного, но очень нехорошего человека, который развлекался тем, что травил в Арноре колодцы с питьевой водой) - Джеймс, по прозвищу Мориарти, «Несущий Смерть». Так его прозвали шаманы восточных племен, и они, похоже, были правы. Мориарти незнакома была жалость, хотя сам он не убивал, только дергал за ниточки своих бесчисленных помощников-марионеток. Он подкидывал Шерлоку загадку за загадкой, а тот в свою очередь, (разумеется, легко и непринужденно, он ведь был не просто драконом, а единственным в мире драконом-сыщиком), их разгдывала. Однажды Паук, как про себя называл его Шерлок, даже прислал в земли, где жили драконы, эльфа. Когда его доставили к Майкрофту, тот был едва живой, ослепленный и едва ли в своем уме, да еще все время распевал одну и ту же песенку:
Тарлим-тарлям, найди меня,
Тарлим-тарлям, я так одинок,
Тарлим-тарлям, совсем как та Гора,
Над которою въется драконий дымок!

Разумеется, Шерлок понял, кому предназначено послание. Джеймс… о нет, скорее уже просто Джим, они ведь достаточно поняли друг о друге, чтобы перейти на менее формальное обращение, хотел с ним познакомиться. Он даже назначил место встречи, где-то у Одинокой Горы. Когда-то там жили гномы и стоял людской город, Дейл, но однажды прилетел дракон (не из Великих Родов, так, мелочь какая-то) и выжег все, а гномьи пещеры разграбил. Так и жил с тех пор в недрах Горы, валялся на золоте, да поедал всяческих драконоборцев, охочих до сокровищ.

Когда Шерлок понял свою ошибку, было слишком поздно. Не смог помочь даже обычно не спускающий с него бдительного взгляда старший брат.
Он увлекся Мориарти настолько, что без оглядки рванулся в расставленную злодеем ловушку, как всегда безрассудно надеясь лишь на собственный изворотливый ум. К сожалению, Мориарти тоже был умен, более того, с некоторым неудовольствием Шерлок даже допускал, что он умнее его самого. Иначе как бы ему так ловко удалось обвести его вокруг когтя и разузнать подлинную суть драконьих чар.
Джеймс заманил его на берег Долгого Озера, где сотворил что-то, от чего Шерлок не смог даже крылом шевельнуть. Заклятье, древнее, тёмное, выпило из дракона все силы и оставило лежать бесполезной тушей возле ног человечишки. Мориарти поставил на его морду грязный, перепачканный в глине и иле сапог, и предложил заключить Договор.
- Иначе я переломаю твои восхитительные крылья, моя несчастная поверженная пташечка! – промурлыкал Мориарти и огорченно поцокал языком, когда дракон глухо, из последних сил, зарычал и попытался его укусить.
Шерлок никогда не желал подчиняться, ни семье, ни брату, ни даже столь занятному человеку, каким был Джим Мориарти. Шерлок Холмс желал навеки остаться свободным и поэтому ответил «нет».
Как только эти слова вырвались из его пасти, Джеймс Мориарти убрал ногу, стёр с лица всякое выражение и лениво, растягивая каждое слово, скомандовал:
- Себастьян, можешь приступать, только сделай всё так, чтобы никакая драконья кровь не могла срастить кости заново.
После чего Шерлок познал такую боль, которую и за всю долгую драконью жизнь порой не наберёшь. Наконец его, израненного, ослепшего и оглохшего, оставили в покое. «Подумать и дать правильный ответ» - как выразился Мориарти. Он даже милостиво сбросил чары, сковывающие дракона, и удалился восвояси, очевидно, считая, что полудохлая ящерица никуда не денеться. А может, он надеялся поиграть еще немного.
Как бы то ни было, Шерлок не был бы Шерлоком, если бы не воспользовался возможностью и не сбежал. Воистину, то, что его никто не заметил и не добил, было чудом. Шерлоку хватило сил добраться до единственной во всем Средиземье страны, где Паук не стал бы его искать – Хоббитании. Её мирные зеленые поля, усеянные домиками-норами долины, смешливые, круглолицие жители в пестрой одежде, и мирное, ленивое течение жизни наводили на дракона такую скуку, что он всерьез задумался о том, что может здесь погибнуть от безделья скорее, чем от ран…

Звуки далекого горна прервали размышления Шерлока, разорвали ткань воспоминаний тревожным криком. Дракон распахнул синие, словно полночное небо, глаза, и весь подобрался; костяной гребень, спускающийя от мощной узкой головы вдоль всего тела, угрожающе встопорщился. Он со свистом втянул воздух и недовольно рыкнул, учуяв пробившуюся сквозь тонкий аромат Лориэна орочью вонь. Пришло время войны!
Шерлок медленно и величественно расправил темные, разбитые в мозайку белыми шрамами крылья, и поднял голову. На ясное небо волшебного леса наползали уродливые, пока еще свелто-серые, тучи. Такие же неуместные и неумолимые, как и то беспокойство и боль, что с некоторых пор поселились в душе Шерлока.
Ему давно стоило это признать, еще с первой встречи, с первого взгляда. Не эльф, не человек, не орк – хоббит! Самое нелепейшее создание, которое только водилось в Средиземье, скучное и приземленное. Даже имя у него было нелепым – Джон.
Шерлок Холмс никогда никому не подчинялся, никогда даже не допускал мысли, что захочет отдать в чьи-то руки власть над собой. Он долго не мог понять мотивов Майкрофта, разделившего свою жизнь с обычным человеком, ведь все люди властолюбивы и порочны, им трудно устоять и не воспользоваться той Силой, которую дает Договор с драконом. Особенно если он выходец из семейства Холмс. Однако когда он спросил об этом брата, тот лишь грустно улыбнулся.
- Просто это было неизбежно, Шерлок, - сказал он, - как если бы ты поймал крылом попутный ветер.
Лишь сейчас он понял, что имел в виду Майкрофт, тогда же, много лет назад, такой ответ лишь разозлил Шерлока. И хотя дракон по-прежнему не желал терять свободу, теперь он нашёл того, с кем готов был её разделить.
- Дождись меня, Джон, - тихо пробормотал дракон и стрелой взмыл ввысь.

[samson.o]

Ух, ты. А дальше?

[Zuzuka INC]

samson.o, Уже прочитали?????
Сейчас!

[samson.o]

Zuzuka INC,

Уже прочитали?????

Ага, я ж до компа впервые сегодня за неделю добралась, читаю залпом в упоении.)))

[Zuzuka INC]

Глава 10

ГЛАВА 10. КОРОЛЬ БЕЗ КОРОЛЕВСТВА.

Ирисная низина, наполненная тысячами существ, рычала, стонала и двигалась, словно единый организм. Куда ни глянь, всюду маршировали шеренги воинов, слышались резкие отрывистые команды, взвивлись разноцветные флаги и штандарты. Выглянув из шатра, Джон в очередной раз поразился той, что скрывалась в Джеймсе Мориарти. Словно паук в центре гигантской паутины, он дергал за ниточки, и, послушные его воле, сплочались непримиримые враги, рушились союзы, а друзья шли войной друг на друга. Этот человек не был похож на короля, но он обладал удивительной волей, которой не мог противиться никто. К сожалению, она была такой же черной, как и его душа. Хоббит долго гадал, что послужило тому причиной – давние обиды, или же нечто более тёмное, древнее. Могло ли Кольцо, когда-то выкованное ужасным Сауроном, отравить саму суть Мориарти? Очевидно, он не держал его в руках, но оно хранилось в его семье так долго, что могло извратить, исковеркать потомков Эстельмо, бастарда великого Короля Гондора, и самого не избежавшего этой участи. Совершенно некстати на ум пришёл вычитанный в эльфийских летописях стишок:

Огонь потухнет, схлынет тьма,
И зло уснёт до срока,
Черна душа не-короля-
Обитель злого рока.

Меч заржавеет, рухнет трон
Погаснет Леса злато.
Паук уйдёт, но велика
За это будет плата.

Впервые взглянув в глаза Мориарти, Джон увидел ужасную, копошащуюся внутри него Тень. И тогда вместо ненависти в сердце его поселилась жалость – и что-то вроде восхищения. Каким бы ни был Джеймс Мориарти, какое бы зло ни творил, он оставался многоликим, совершенно удивительным человеком, в котором, как казалось Джону, все еще оставалось что-то хорошее. По крайней мере, врачеватель в это искренне верил.
Хоббит устало вздохнул, оторвался от созерцания творившегося за пределами шатра и с трудом опустился на лежанку. У него почти не осталось сил, а мир вокруг все чаще становился расплывчатым и серым. Плечо и вся левая половна груди почернели, а боль стала чем-то привычным, неотделимым. Джону казалось, что его нежданное путешествие продолжается уже вечность, и переход в мир теней он сейчас воспринял бы с радостью.
Стоило ему об этом подумать, полог шатра откинулся и внутрь вошел отвратительно-бодрый Себастьян.
- Идем, – приказал Себ, - он приказал привести тебя.
Высокий, крепкий и светловолосый, он походил на полуэльфа-полуроханца, но хоббит знал, что на самом деле Себастьян – алый дракон. Изгнаный собственными сородичами за кровожадность и взрывной нрав, он заключил Договор с человеком, благодаря чему теперь мог перекидываться в двуногое существо. Всё это Мориарти поведал одним тёмным вечером, еще когда они путешествовали по Лихолесью.
«Зачем же тебе понадобился Шерлок, если у тебя уже есть один дракон?» - поинтересовался тогда у него врачеватель. Джеймс лишь расхохотался и выдавил сквозь слёзы, что никогда бы не согласился на подобное. Только не с таким безумцем, как Себастьян.
«Он сожрал своего человека почти сразу же после того, как поделился с ним силой» - пояснил он, - «никто из драконов не сделает такого, ведь для них контрактер важнее жизни, важнее всего, что есть в этом мире. Себ же просто хотел сменить форму, чтобы следовать за мной было удобнее».
Джону Себастьян не нравился. Особенно те уничтожительные взгляды, которые тот на него бросал. Будто… будто он ревновал.
«Хватит размышлять о глупостях!» - Джон отмахнулся от нелепой мысли и попытался встать. Ноги не держали. Не обладающий особенным терпением дракон схватил хоббита за шкирку и без слов поволок за собой. Джону только и оставалось, что сцепить зубы и не орать от резкой боли в потревоженном плече.
По счастью, Джеймс обнаружился сразу возле палатки, раздающим указания своим командирам – эльфам, оркам, гномам, людям. Джон не понимал, как тому удалось добиться столь беспрекословного подчинения от разных, зачастую питавших друк к другу кровную ненависть, народов, это оставалось для хоббита тайной, как и цели Мориарти. Зачем ему понадобился Шерлок и небольшая, но всё-таки война? Корону Гондора не завоюешь таким способом, к тому же Джон не сомневался, что Джеймсу её будет мало.
Себастьян бросил хоббита прямо у ног Мориарти, чем заработал недовольный взгляд последнего:
- Поосторожнее с ним, Себ! Хоббит мне нужен живым и передвигающимся на своих собственных ногах.
Дракон фыркнул, легко поклонился и зашагал прочь. Джон тяжело вздохнул, в ответ Джеймс тихо рассмеялся и протянул ему руку, помогая встать.
- Не переживай, малыш. Тебе не грозит быть съеденным этим нехорошим драконом. Чем бы ни окончилось сегодняшнее сражение, врядли ты застанешь его конец.
- Вы всегда говорите совершенно ужасные вещи. - Маленький врачеватель снова вздохнул и осторожно дотронулся до раненного плеча. - Я не хочу умирать, Джеймс. Если бы я мог, я бы повернул время вспять, чтобы никогда не встречать Шерлока… и вас.
- Малыш, - Мориарти склонился и взял лицо Джона в ладони, осторожно разглаживая большими пальцами ужасные синяки под глазами и залёгшие у печально опустившихся краешков губ морщинки, - прошлое не переписать, поэтому не стоит сожалеть о былом. В наших силах лишь распорядиться временем, что нам осталось.
- У меня нет даже этого, - хоббит покачал головой, - разве вы не видите, вы, вошедший в мою жизнь, как вор, без позволения, и забравший её себе? И я даже не понимаю зачем.
- Зачем? - Мориарти резко выпрямился, нежность исчезла, как исчезает рябь с поверхности воды, оставив после только горький излом бровей и сжатые в оскале зубы. Он грубо тряхнул Джона за плечи, - Посмотри на меня! Внимательно посмотри! – глаза человека, сначала обычные, тёмно-карие, вспыхнули тьмой, лицо искривилось в страшной дёргающейся гримасе, - Я живой мертвец, обречённый вечно служить Тьме за то, чего не совершал! Мой род проклят валларами, и с этим я не смогу ничего сделать, независимо от того, будет ли моей голове корона или нет. Я не хочу такой судьбы, поэтому я изменю её. Даже если для этого мне придётся убить всё твоё племя до последнего хоббита!
Джон вскрикнул и отступил назад, вырываясь из чужих рук. Ему показалось, что вокруг стало темнее, а фигура Мориарти выросла и нависла над ним грозовым сумраком. Он пятился, пока не запнулся за что-то и не растянулся на земле, дрожа от невыносимого ужаса.
Джеймс вздрогнул. Лицо его медленно разгладилось, тень ушла из глаз. Перед Джоном снова стоял обычный человек, усталый, печальный, тяжело дышащий.
- Я… я… - Джеймс прикрыл глаза, успокаиваясь,- ты говоришь, что я всё забрал у тебя, но истина в том, что ты просто не видишь, что я оставил. Взгляни на них, - Мориарти вытянул руку, указывая на своё войско, тысячи копошившихся вокруг существ, изредка переругивающихся друг с другом, тихо, почти беззлобно, - они уверены, что пошли за мной по своему собственному желанию, абсолютно все, даже славящиеся своей проницательностью эльфы; на самом же деле я просто внушил им эту мысль. Ты же волен поступать, как пожелаешь – хочешь, можешь выкурить трубочку и понаблюдать, хочешь – попытайся мне отомстить. Конечно, совсем скоро ты умрёшь, так же, как и остальные, зато сделаешь это будучи в своём уме.
Джон с трудом успокоил своё разболевшееся, перепуганное сердце и поднялся с земли, отряхиваясь и опасаясь смотреть на человека.
- Вы сумасшедший, - буркнул он, стараясь дышать глубоко и не так часто. В груди и плече немилосердно кололо, так, что слёзы на глаза наворачивались.
- А ты едва живой глупец! - Джеймс рассмеялся, словно придумал самую весёлую шутку на свете.
- Уж поумнее некоторых…
Морирти неопределённо хмыкнул.
- Гваир! – отрывисто позвал он.
Почти сразу же к ним подошёл невысокий, скрюченный временем гоблин, обряженный в лохмотья и обрывки меха. Он вёл в поводу чёрного коня, закованного в серебристую броню. Джеймс ласково потрепал коня по шее и легко вскочил в седло. Гоблин протянул ему шлем, но человек отрицательно покачал головой.
- Не сегодня, Гваир.
Тот что-то огорчённо пробулькал.
Хоббит с некоторым удивлением отметил, что Джеймс ограничился лишь тем, что надел лёгкую кольчугу и тёмный плащ поверх. Даже будь он отличным воином, такое пренебрежение защитой дорого обойдётся в бою.
- Кажется это твоё, – прямо в руки Джона полетел лук и колчан со стрелами – постарайся не погибнуть до того, как явится Шерлок.
- Вы оставляете меня в лагере? Да еще и с оружием? И что мне тут делать, по вашему – смиренно ждать, пока рана сделает своё дело, и я наконец превращусь в злобную призрачную тварь?
Человек пожал плечами.
- Если хочешь, можешь пострелять в моих людей, тогда ждать вообще не придётся.
Послышались звуки труб, конь Мориарти всхрапнул и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Джон понял, что пришло время принимать решение. Под внимательным взглядом Джеймса он устроил колчан за спиной, перехватил покрепче лук и зажмурился.
- Я бы хотел… могу я взять лошадь?
- Собираешься сбежать?
- Нет, - хоббит отрицательно мотнул головой, - но вы сами сказали, что только мне решать, как распорядиться остатками отпущенного мне срока.
- И ты решил окончить свою жизнь в бою? - не дождавшись ответа, человек вздохнул, свесился с седла и протянул Джону руку, - давай, безумец, забирайся, я сам тебя довезу.
Джон вцепился в его пальцы и немного неуклюже взобрался в седло, устроившись позади Мориарти. Тот тихо рассмеялся и хлопнул коня по крупу, заставляя его припуститься с места в голоп. Хоббит вцепился в пояс всадника, а щекой прижался к его спине, защищая глаза от ветра. Джона трясло, и он не мог сказать, от страха, боли или от бешеной скачки.
- Прощай, прощай, Шерлок… прощай… - тихо выдохнул он сквозь сжатые зубы.
Встречный ветер подхватил его слова и унёс в бледное, холодное небо.

[Zuzuka INC]

samson.o, 11 глава есть на фикбуке, но там содом и гомора, править и править! Советую дождаться выкладки тут, правленной. Скоро) Может даже завтра. В фанфике 12 глав кстати, так что мучиться осталось недолго)

[samson.o]

Zuzuka INC, я фикбук не очень люблю, потому подожду.
Спасибо!

[Zuzuka INC]

samson.o, Не за что)
Там выкладывать проще, тут у меня аж пальцы заболели Х)))

[bill_magnificent]

Замечательная, чудесная история!)) Но я Вас умоляю, зайти ссылку на фикбук, очень хочу прочитать дальше, уже перерыла его весь, не найти.

[bill_magnificent]

Нашла, наконец!)))

[Zuzuka INC]

bill_magnificent, Я просто решила не писать в заявку) Там и без меня народууу.... ficbook.net/readfic/227674 ссылка, прошу! Но мотивация Джона будет прописана более полно и я сейчас пытаюсь доправить и вторую часть 11 главы (на ф-ке половина)

[aranta broghau]

Я совершенно очарована! Джон такой хоббит! И слог временами вполне профессорский. Большое спасибо за доставленное удовольствие! С нетерпением буду ждать окончания этой истории.

[Zuzuka INC]

aranta broghau, Спасибо что прочитали)

[aranta broghau]

Дорогой автор! Есть ли хоть малейшая надежда увидеть продолжение? Очень уж мы заждались!

[aranta broghau]

Дорогой автор! Есть ли хоть малейшая надежда увидеть продолжение? Очень уж мы заждались!

[Zuzuka INC]

Надежда есть, последняя глава есть....нет предпоследней Т-Т. Не пишется...

[aranta broghau]

Чтож, буду ждать и надеяться на лучшее. Ради этой истории стоит.

[~Jelly~]

обалдеть, какой классный фик! весь день читала и не могла оторваться!